Техногеополитика: мировые тренды и тенденции

19:18, 16 января 2022

МОСКВА, 16 января 2022, Институт РУССТРАТ.

В своей классической работе «Демократические идеалы и реальность» Хэлфорд Маккиндер указывал, что на развитие экономики Британии и Германии в 19 веке и последующих действиях правительств этих стран, которые привели к Первой мировой войне, повлиял один и тот же источник — это книга Адама Смита «О богатстве народов».

Просто из-за различных культурных установок были сделаны разные выводы и использованы различные методики. Британия была островным государством и использовала свое морское могущество для защиты интересов, часто в ущерб колонизированных народов. Хотя у Германии тоже были колонии в разных частях мира, она больше задавала тон в континентальных проектах — отсюда появление таможенного союза и проекты строительства железных дорог.

При нынешней смене глобального технологического уклада мы видим подобное явление в разных регионах — несмотря на предыдущие 30 лет активной глобализации очевидны признаки национального протекционизма как в промышленно развитых странах, так и в тех государствах, которые пока еще их догоняют. Только упор теперь делается на другие технологии.

Согласно отчету Boston Consulting Group и Hello Tomorrow, глубокие технологии могут «изменить мир так же, как это сделал Интернет». Инвестиции в эту область в США выросли в четыре раза с 2016 года в таких секторах, как синтетическая биология, передовые материалы, фотоника и электроника, беспилотные летательные аппараты и робототехника, а также квантовые вычисления, в дополнение к искусственному интеллекту. Хотя в докладе утверждается, что такой вещи, как глубокая технология, не существует, и есть только глубокий технологический подход.[i]

Компании, занимающиеся глубокими технологиями, имеют четыре общие характеристики: они ориентированы на проблемы, требующие решения (они не начинают с технологий, а затем ищут возможности или то, что можно решить); они находятся на стыке подходов (науки, техники и дизайна) и технологий (96% предприятий, занимающихся глубокими технологиями, в США используют по меньшей мере две технологии, а 66% используют более одной передовой технологии); они сосредоточены вокруг трех кластеров (материя и энергия, вычисления и познание, а также зондирование, т.е. датчики и движение); и они населяют сложную экосистему; 83% производят продукт с аппаратным компонентом, включая датчики и большие компьютеры.

Они являются частью новой промышленной эры. Эти предпринимательские предприятия опираются на экосистему тесно связанных участников. В них участвуют сотни или тысячи людей в десятках университетов и исследовательских лабораторий. Например, Moderna и альянс BioNTech с Pfizer использовали секвенирование генома, чтобы вывести на рынок свои соответствующие вакцины COVID-19 менее чем за один год.

Эти компании выиграли от усилий многих других из академических кругов, крупных корпораций, а также от поддержки государственного сектора. Все они, вместе с национальными государствами, являются основными игроками в этой волне больших технологий, которая уже идет в США, Китае и других странах, а также в ЕС и его государствах-членах.[ii]

Что касается технологий, то компоненты, необходимые для их реализации, такие как редкоземельные металлы и полупроводники, а также сами продукты, такие как квантовые вычисления и искусственный интеллект, беспилотные и автоматизированные системы — теперь это стоит на кону в геополитическом противостоянии крупных (и не только) держав.

Формула Маккиндера о власти над миром теперь может быть интерпретирована несколько иначе. Владеет миром не тот, кто контролирует Восточную Европу, а тот кто контролирует критические и новые технологии.

Схватка Китая и США

В октябре 2021 г. Офис директора по национальной разведке США выпустил справку о новых критических технологиях. Там сказано, что «поскольку в будущем ожидается более широкое технологическое поле, новые технологические разработки будут все чаще появляться во многих странах и без анонсирования об этом. В то время как демократизация таких технологий может быть полезна, они также могут быть дестабилизирующими экономически, военно и социально.

По этой причине достижения в таких технологиях, как вычислительная техника, биотехнологии, искусственный интеллект и производство, требуют особого внимания для прогнозирования траекторий новых технологий и понимания их последствий для безопасности».[iii] Особое внимание спецслужбы США уделяют полупроводникам, биоэкономике, автономным системам и квантовым компьютерам.

Ранее, в июле 2021 года президент США Джо Байден издал указ о поощрении конкуренции в американской экономике.[iv] Он вышел на фоне дискуссий о необходимости господствовать в условиях растущей мощи крупных технологических платформ, чья власть наносит ущерб конкуренции в экономике США, и необходимости помочь сохранить позиции Соединенных Штатов в качестве мирового технологического лидера, учитывая растущую конкуренцию со стороны Китая.

В пресс-релизе Белого дома от апреля 2021 года президент признал важность лидерства в важнейших технологических областях, таких как беспроводные технологии и стандарты пятого поколения (5G), объявив о новом государственно-частном партнерстве между Национальным научным фондом и Министерством обороны для поддержки исследований сетей и систем следующего поколения.[v]

Тем не менее исследователи из Renewing American Innovation Project считают, что указ поддерживает лидерство Китая в 5G и тем самым создает ненужный риск для национальной безопасности, ставя американское руководство в этом пространстве в уязвимое положение. В то же время Китай признает как силу укрепления прав интеллектуальной собственности (ИС) для поощрения своих изобретателей, так и силу антимонопольного законодательства в качестве инструмента промышленной политики, при этом сохраняя дееспособность собственных компаний.[vi]

Патенты признаны одним из единственных инструментов, доступных стартапам, малым предприятиям и изобретателям для защиты своих идей, в то время как крупные технологические платформы имеют различные другие средства для защиты и монетизации своих идей, такие как вертикальная интеграция и формирование конгломератов, где оба стимулируют экономику для больших платформ.

Согласно исследованиям, именно по этой причине крупные технологические платформы традиционно выступали против искусственного интеллекта в Конгрессе и судах, лоббируя свою позицию.[vii] Небольшие фирмы и отдельные изобретатели часто не располагают инвестициями и капиталом, необходимыми для воплощения своих намерений в крупномасштабные товарные продукты и услуги или для их монетизации на смежных рынках.

Скорее, они часто создают прототипы, надеясь найти других разработчиков для дальнейшего производства и сбыта своих изобретений и окупить свои инвестиции в исследования и разработки (НИОКР) путем лицензирования своих изобретений этим разработчикам. И это верно не только для США, но и для других стран, в том числе России.

Сейчас налицо тенденция, что патентное регулирование поможет Китаю в долгосрочной перспективе, поскольку это будет сдерживать инвестиции американских фирм и позволить Пекину завоевать лидерство в важнейших стандартах 5G (и будущих 6G).

По данным разведсообщества США, если все больше глобальных сетей в мире будут работать на Huawei и других китайских технологиях, то Китай получит возможность воровать коммерческие секреты, собирать разведданные, а также оказывать влияние на конкурентов, отключая инфраструктуру связи и наказывать критиков.

Можно списать это на антикитайскую политику Вашингтона, и манипулирование данными, отражающими растущее участие Китая. Тем не менее, если смотреть объективную статистику, то число делегатов, связанных с китайскими организациями, участвующими в Проекте партнерства 3-го поколения (3GPP), значительно выросло за последние годы.

Данный проект был запущен еще в 1988 году и является органом по стандартизации, членами которого являются крупнейшие в мире телекоммуникационные фирмы. Получив со временем большее влияние с внедрением 4G, а теперь и 5G, 3GPP оказалась в центре геополитических дебатов из-за важности 5G для мировой экономики.

На данный момент в Китае находится больше всего представителей из других стран. А по состоянию на ноябрь 2021 года Huawei имела самый большой портфель 5G и объявила о наличии большинства патентных семейств (набор патентов, полученных в разных странах для защиты одного изобретения), став лидером и оставив позади таких игроков, как Qualcomm в США, Samsung в Южной Корее и Nokia в Финляндии.

Ни одна компания и страна не могут так быстро преодолеть разрыв в технологическом лидерстве, хотя на данный момент США и ЕС продолжают сохранять лидерство в области участия в стандартах и некоторых технологиях. Хотя количество вкладов и раскрытие патентов не являются показателем значимости или качества, эти модели иллюстрируют растущие инвестиции Китая в развитие сотовой технологии, чтобы сократить разрыв с конкурентами.

США пытаются противодействовать Китаю как напрямую, так и опосредованно, через создание новых инициатив со своими партнерами.

На саммите США-ЕС в июне 2021 г. был запущен Совет по торговле и технологиям.[viii]

Его заявленными целями являются:

— Расширение и углубление двусторонней торговли и инвестиций;

— Отказ от новых технических барьеров в торговле;

— Сотрудничество по ключевым направлениям политики в области технологий, цифровых технологий и цепочек поставок

— Поддержка совместных исследований;

— Сотрудничество в разработке совместимых и международных стандартов;

— Содействие сотрудничеству в области политики регулирования и правоприменения;

— Содействие инновациям и лидерству фирм ЕС и США.

Совет первоначально будет включать следующие рабочие группы, которые будут претворять политические решения в конкретные результаты, координировать техническую работу и отчитываться на политическом уровне:

— Сотрудничество в области технологических стандартов (включая искусственный интеллект и Интернет вещей, среди других новых технологий);

— Климат и зеленые технологии;

— Безопасные цепочки поставок, включая полупроводники;

— Безопасность и конкурентоспособность ИКТ;

— Управление данными и технологические платформы;

— Злоупотребление технологиями, угрожающих безопасности и правам человека;

— Экспортный контроль;

— Инвестиционный скрининг;

— Содействие доступу МСП к цифровым технологиям и их использованию;

— Проблемы глобальной торговли.

Параллельно ЕС и США создали Совместный диалог по политике в области конкуренции в области технологий, который будет сосредоточен на разработке общих подходов и укреплении сотрудничества в области политики по вопросам конкуренции и правоприменения в технологических секторах.

3 декабря 2021 г. было опубликовано совместное заявление Госдепартамента США и службы внешних действий ЕС по поводу консультаций на высоком уровне по Индо-Тихоокеанскому региону. Помимо заявлений об общих ценностях и интересах, включая текущие тенденции, связанные с пандемией коронавируса и климатическими изменениями, там есть ряд технических аспектов, такие как трудовые стандарты, инфраструктура, критические и новые технологии, кибербезопасность и т.п.

Также упомянуто углубление сотрудничества с Тайванем и объединение региональных инфраструктурных инициатив Build Back Better World и EU Global Gateway. Первую двигают США, а вторую ЕС соответственно.[ix] Конечно же, все это сделано для сдерживания Китая, включая инициативу «Пояс и путь».

Есть примеры и явной конфронтации, которая ведет к так называемому декаплингу, т. е. разрыву торгово-экономических отношений.

24 ноября 2021 г. Министерство торговли США объявило о введении контроля за экспортом восьми китайских компаний, занимающихся квантовыми вычислениями. Неделей ранее агентство Bloomberg сообщило о новых мерах контроля за импортом, созданных квазигосударственной китайской промышленной группой, известной как “комитет Синьчуан”, которая фактически составляет черный список технологических компаний, которые более чем на 25 процентов принадлежат иностранным компаниям, поставляющим чувствительные отрасли.[x]

В пресс-релизе Министерство торговли сказано, что оно добавило восемь китайских компаний, занимающихся квантовыми вычислениями, в список, чтобы “предотвратить использование новых технологий США для [китайских военных] усилий в области квантовых вычислений”.

Американским компаниям запрещено экспортировать определенные товары компаниям, включенных в список юридических лиц, без подачи заявки на получение специальной лицензии Министерства торговли, а такие лицензии выдаются довольно редко. Упомянутый список был создан в конце 1990-х годов для решения проблемы распространения оружия, но с тех пор он превратился в общий инструмент давления со стороны США под видом защиты своих экономических интересов.

И это привело к соответствующей реакции Китая, как и в случае санкций против России. Китайские аналитики утверждают, что создание комитета Синьчуан и стремление Китая к технологической самостоятельности являются прямым результатом экспортного контроля со стороны США. Китайская исследовательская интернет-компания iResearch заявила, что “политика сдерживания США, примером которой является список организаций, стала прямым катализатором, подтолкнувшим Китай к созданию сектора Синьчуан…. [Список организаций] подчеркнул настоятельную необходимость для Китая больше инвестировать в технологические инновации и производить ключевые технологии в Китае”.

Также утверждается, что призыв председателя КНР Си Цзиньпина к большей технологической самостоятельности был отчасти мотивирован тем, что он увидел влияние американских экспортных ограничений на Huawei.

В ноябре появились сведения, что центральный интернет-регулятор Китая обратился к топ-менеджерам гиганта Didi Chuxing с просьбой предложить план исключения компании из списка Нью-Йоркской фондовой биржи по соображениям безопасности данных. Эти шаги указывают на то, что технологическое разделение между США и Китаем будет продолжаться, несмотря на заявления лидеров двух стран, что они готовы урегулировать спорные моменты.

Партнеры США по НАТО из Европы также включаются в антикитайскую политику. «Китай представляет угрозу не только с точки зрения обороны, но и с экономической точки зрения, а также создает краткосрочные и среднесрочные проблемы для восстановления после пандемии и в процессе перехода к чистой энергии. Этой областью является безопасность поставок критически важного сырья и, в частности, редкоземельных элементов» — говорится на сайте международного центра обороны и безопасности из Эстонии.[xi]

Есть группа из 17 элементов периодической таблицы, которые используются в производстве высокотехнологичных товаров, сверхпроводников, магнитов и вооружений (а в последнее время и в производстве экологически чистой энергии), поэтому применение этих минералов значительно повысило на них спрос, но их добыча и поставка во многом зависит от Китая.

Европейская комиссия уже разработала информационную систему по сырьевым материалам и будет продолжать обновлять и совершенствовать ее, но необходимо сделать больше. Комиссия усилит свою работу с сетями стратегического прогнозирования для разработки надежных фактических данных и сценарного планирования поставок сырья, спроса и использования в стратегических секторах.

Эти сети обеспечивают долгосрочную координацию политики между всеми Генеральными директоратами Европейской Комиссии. Методология, используемая для оценки критичности определенных ресурсов, также может быть пересмотрена в 2023 году для интеграции новейших знаний.[xii]

Преодоление вызовов

Высокотехнологичная компания Mitre, являющаяся одним из подрядчиков Пентагона, в августе 2021 г. выпустила доклад о растущем соперничестве США и Китая. В нем говорится о подготовке принятия мер на национальном уровне — то есть совместных усилий с участием правительства, промышленности и научных кругов — в ответ на технологические вызовы, поставленные перед США китайскими достижениями и амбициями.[xiii]

Мы выделили три рекомендации, которые имеют универсальный характер, то есть могут применяться для любого государства, в том числе и в России с поправкой на отечественные реалии.

1. «Не перенапрягаться. Вместо того, чтобы предполагать, что кто—либо может идентифицировать и управлять многими факторами, которые стимулируют технологические инновации и внедрение во всей экономике США, разумная федеральная научно-техническая политика должна быть сосредоточена на том, что наиболее необходимо для обеспечения национального конкурентного успеха на арене высоких технологий, включая устранение фактических, идентифицируемых сбоев рынка…

Нам также необходимо решить проблему недостаточного финансирования в промежуточной “долине смерти” в жизненном цикле технологии между фундаментальными исследованиями и коммерциализацией на поздней стадии: то есть на этапах, на которых новые технологические идеи подтверждаются и демонстрируются в соответствующей среде. Эта зона примерно соответствует области между традиционным академическим “сладким пятном” фундаментальных исследований и зоной комфорта частного сектора в области прототипирования и развертывания новых приложений.

2. Обеспечить “техносистемный” фокус. Эффективная технологическая стратегия должна не только охватывать разработку новых виджетов самих по себе, но и учитывать широкие нормативно-правовые, институциональные, политические и даже социологические факторы, связанные с эффективным освоением технологий и разработкой новых вариантов использования.

Это требует мышления “системы систем”, которое также охватывает более практические вопросы о том, как работает технологическая экономика в самом широком смысле. Через эту призму управление технологиями — например, технические стандарты, налоговые льготы, безопасность цепочки поставок, технологии контроля, надзор и аудит финансирования НИОКР, качественную рабочую силу — могут быть так же важны для успеха, как и самые умные технические идеи.

В рамках национальной научно-технической стратегии, здесь особую роль имеет именно правительство, поскольку для такой “техносистемы” вопросы часто связаны с проблемами и факторами либо чисто национальными, либо системными, такими как национальная безопасность, на которые у субъектов частного сектора обычно нет стимула тратить свои ресурсы.

3. Держаться в соответствии с ценностями.» В публикации сказано, что сталкиваясь с огромными экономическими и технологическими вызовами со стороны Китая в США не могут применить аналог пекинской стратегии “военно-гражданского слияния”, потому что американские лидеры не должны использовать государственное принуждение для межсекторального сотрудничества и использования рыночных механизмов в государственных целях (на самом деле такие методы в истории США использовались, в частности, во время Второй мировой войны — прим. авт.).

Звучит призыв обеспечить любые формы, которые принимаются для координации национальных усилий по активизации инновационного и добровольного сотрудничества между государственным, частным сектором, и учебным процессом, а также финансирование из федерального бюджета исследований и разработок корпораций, с решающей ролью некоммерческих брокеров, которые продвигают сотрудничество и регулируют разногласия среди конкурирующих интересов.

Помимо политических решений может быть использован и идеологический подход. Исполнительный директор Стэнфордского проекта Global Digital Policy Incubator и бывший посол США в ООН Эйлин Донахью считает, что цифровизация и, в особенности, искусственный интеллект могут помочь укрепить либеральную демократию и, следовательно, могущество США. Она предлагает смотреть на конкуренцию в киберпространстве через призму системного соперничества, где Китай представляется авторитарным режимом, который несет угрозу.

Она говорит, что «технологические практики, которые мы демонстрируем в нашем внутреннем контексте, нормы, за которые мы выступаем на международных технологических форумах, и инвестиции, которые мы делаем в новые технологии и демократическую информационную инфраструктуру, будут взаимно усиливать друг друга. Если этот сложный комплекс задач будет принят и решен с чувством срочности и цели, которых он заслуживает, можно будет укрепить процветающее, безопасное демократическое будущее.

Это важнейшие элементы, на основе которых мы можем построить демократическое цифровое общество».[xiv] Хотя с учетом огромного количества противоречий внутри США не понятно как это реализовать на практике.

Энергетика, полупроводники и облачные хранилища

Еще одно перспективное направление в технологиях — это чистая энергия.

В исследовании американского центра CSIS в отношении выработки «чистой энергии» в США сказано, что необходим серьезный анализ и оценка диверсификации энергетики и экономики, чтобы оптимизировать нынешние стратегии.[xv]

Сейчас безуглеродные источники — возобновляемые и ядерные — обеспечивают небольшой процент электронов, которые питают здания и транспортный сектор. Но с течением времени и ростом спроса на энергию безуглеродные источники энергии будут составлять большую долю производства. Уже 21 % частных компаний и 61 % национальных правительств поставили перед собой амбициозные цели по декарбонизации или нулевому уровню выбросов.

По данным Международного энергетического агентства, к 2040 году, при сильном росте производства энергии ветра и солнца, на долю возобновляемых источников энергии будет приходиться около 47 % мирового рынка электроэнергии, по сравнению с 29 % сегодня (см. диаграмму). К 2050 году на возобновляемые источники энергии будет приходиться более 90 % всего производства энергии, а на ископаемое топливо — менее 10 %.[xvi]

А переход на новые виды энергии неминуемо приведет к созданию нового технологического ландшафта для глобальных потоков энергии. В настоящее время сложные и мощные сети поставок, соединяющие производство с потреблением, состоят из нефте- и газопроводов и судоходных маршрутов с инфраструктурой для нефте- и газозаправщиков.

Сейчас уже ведутся дискуссии об экспорте зеленого водорода в Европу из мест, где имеется изобилие дешевой возобновляемой электроэнергии, таких как Ближний Восток и Исландия, или из Австралии в Японию. Уже есть проекты по строительству сетей передачи электроэнергии из районов с огромными возможностями для производства возобновляемой электроэнергии в центры спроса, такие как линия электропередачи Австралия-АСЕАН, которая соединит Австралию с Сингапуром.

Облачные технологии, обеспечивающие большую вычислительную мощность и емкость хранилища данных, — еще одно критически важное направление.

В настоящее время на США приходится почти 40 % основных облачных и интернет-центров обработки данных, но в Европе, на Ближнем Востоке, в Африке и Азиатско-Тихоокеанском регионе темпы роста выше. Сегодня на Китай, Японию, Великобританию, Германию и Австралию в совокупности приходится еще 29 процентов от общего числа. Глобальные поставщики гипермасштабируемых облачных центров обработки данных работают всего на нескольких крупных развивающихся рынках, таких как Бразилия и Южная Африка.

Они в основном расположены в странах с высоким уровнем дохода и доходом выше среднего. Среди операторов гипермасштабирования на Amazon, Microsoft и Google в совокупности приходится более половины всех крупных центров обработки данных, а также другие ключевые игроки, включая Oracle, IBM, Salesforce, Alibaba и Tencent. Крупнейшие поставщики облачных услуг управляют центрами обработки данных по всему миру, сегментируя клиентов по различным регионам, которые могут охватывать многие страны или даже целые континенты.

Полупроводники также находятся в списке критически важных технологий. Недавно появился особый термин «чипагеддон» который отражает глобальным дефицит компьютерных чипов, возникший за последний год.[xvii]

Как отмечается, все началось с того, что увеличился спрос на потребительскую электронику из-за локдауна, поскольку многие были вынуждены работать и учиться на дому.

Чипы на полупроводниках также используются в бытовых приборах, мониторах и автомобилях. Например, в современном автомобиле может быть более ста чипов.

А производством от 60 до 70 % полупроводниковых микросхем в мире и 90 % самых современных чипов занимается Тайвань. В 2021 г. возникший дефицит связывали с самыми различными обстоятельствами. Но на самом деле причиной была засуха, которая возникла на острове в 2020 г.. Дело в том, что изготовление компьютерных чипов довольно трудоемко — для производства одной пластины с чипом требуется около 8000 литров воды.

Хотя самые серьезные ограничения в 2020 г. коснулись агропромышленного сектора Тайваня, компании по производству полупроводниковых микросхем также снизили объемы производства.

Окружающая географическая среда в этом контексте становится техно-стратегической средой. Принимая во внимание использование технологий двойного назначения в военной сфере и важность инноваций в обороне, армии ведущих стран также делают акцент на технологические приоритеты.

Министерство обороны США выделило одиннадцать таких направлений — полностью сетевые системы управления боем, 5G, гиперзвуковые технологии, кибервойна/информационная война, направленная энергия, микроэлектроника, автономия, ИИ/машинное обучение, квантовая наука, космос и биотехнологии, куда активно привлекают инвестиции.[xviii]

Определенные уроки из технологической конкуренции должна извлечь и Россия. Надлежащий протекционизм, продвижение собственных разработок и поддержка научно-технического сектора это уже не вопросы внутренней экономики, а мировой геополитики.

[i] https://hello-tomorrow.org/bcg-deep-tech-the-great-wave-of-innovation/

[ii] https://www.bcg.com/publications/2021/deep-tech-innovation

[iii] https://www.dni.gov/files/NCSC/documents/SafeguardingOurFuture/FINAL_NCSC_Emerging%20Technologies_Factsheet_10_22_2021.pdf

[iv] https://www.whitehouse.gov/briefing-room/statements-releases/2021/07/09/fact-sheet-executive-order-on-promoting-competition-in-the-american-economy/

[v] https://www.whitehouse.gov/ostp/news-updates/2021/04/27/the-biden-administration-invests-in-research-to-develop-advanced-communications-technologies/

[vi] https://www.csis.org/analysis/promoting-competition-american-economy

[vii] https://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=3909528

[viii] https://ec.europa.eu/commission/presscorner/detail/en/IP_21_2990

[ix] https://www.state.gov/eu-u-s-joint-press-release-by-the-eeas-and-department-of-state-on-the-high-level-consultations-on-the-indo-pacific/

[x] https://www.lawfareblog.com/us-china-tech-decoupling-accelerates-new-export-controls-chinese-quantum-computing-companies

[xi] https://icds.ee/en/chinas-rare-earth-dominance-is-a-security-risk-for-nato-and-western-supply-chain-resilience/

[xii] https://hcss.nl/report/energy-transition-europe-and-geopolitics/