«Пил таблетки и получал за это деньги» — доброволец об испытании лекарств
В борьбе с пандемией Covid-19 в России огромную роль сыграли добровольцы, которые первыми испытали на себе действие вакцин против коронавируса. Сама профессия испытателя лекарств окружена огромным количеством мифов и заблуждений, а ее представителей в народе ошибочно считают своего рода «подопытными кроликами». О том, как на самом деле в России проходят испытания лекарств, в интервью РИАМО рассказал 28-летний Станислав Буковский, который не раз оказывался в роли добровольца.
Заработок и научный интерес
Впервые с испытаниями лекарств я столкнулся, когда был студентом-первокурсником медицинского университета в Ярославле, и знакомый со старших курсов предложил мне заработать. Он объяснил, что исследования абсолютно безопасны — и я решил попробовать. Мной двигали сразу несколько факторов.
С одной стороны, хотелось заработать — эти исследования оплачивались. С другой — это был некий научный интерес, было любопытно, на что способен мой организм и как на него будут действовать те или иные лекарства.
Наконец, я хотел пообщаться во время исследований с опытными специалистами и узнать для себя что-то новое и полезное в плане учебы.
На исследованиях, в которых я участвовал (всего их было около 15), проверялась фармакокинетика — то, как быстро тот или иной препарат усваивается организмом и выводится из него, какое его количество есть в крови в тот или иной период времени. Кроме того, проверялись мелкие воздействия лекарства на организм. Но это не был поиск побочных эффектов или попытка выяснить, работает ли лекарство в принципе.
Исследования лекарств проводились в обычных городских больницах. Каждое из них начиналось со скрининга — общего обследования организма на предмет, подхожу ли я для работы с конкретным препаратом. Мы сдавали кровь, мочу, проходили ЭКГ и измерение давления, нас обследовали разные врачи. Длился такой осмотр довольно долго — подход был серьезным.
Само собой, при наличии тяжелых проблем со здоровьем человека к исследованиям не допускали — это было очень жесткое правило. Однажды я пытался попасть на испытание достаточно тяжелого препарата, но мне отказали в допуске — сказали, что для этого исследования у меня недостаточно хороший анализ крови. Ну а если со здоровьем было все в порядке, доброволец мог приступать к своей работе.
«Из‑за хейта мы хотели закрыть сбор денег»: мама ребенка с СМА о самом дорогом лекарстве>>
«Эксперименты над нами не ставили»
В начале каждого исследования мне рассказывали, какое именно лекарство я буду проверять на себе, после чего я подписывал пакет документов. В них говорилось, кто заказчик исследования, как оно будет проводится, какой препарат проверяется и какая за все это оплата.
Кроме того, всех добровольцев обязательно страховали на случай, если что-то пойдет не так. Эти бумаги не были отказом от ответственности, который, скажем, подписывают люди с компаниями, организующими прыжки с парашютом. В нашем случае такого не было и в помине.
Подписав документы, я на сутки ложился в отделение больницы. Потом, через неделю, я снова приходил в больницу на сутки — и на этом исследование обычно заканчивалось. То есть на него, грубо говоря, я мог потратить две субботы подряд, а потом, на следующее утро после второго дня, уже получал деньги.
В больнице мне давали одну или две таблетки, редко — жидкие препараты. Я запивал их водой и просто лежал на кровати, а в мою вену был вставлен эластичный катетер. Каждые 15–30 минут специалисты делали забор крови — и анализировали ее компоненты, выясняли, какое количество препарата есть у меня в крови и как быстро он усваивается. Питание там, в больнице, было трехразовым.
В основном мне приходилось испытывать лекарства для лечения заболеваний желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) или сердечно-сосудистой системы. Что-то серьезное — вроде тяжелого нейролептика — мне попадалось только раз.
А вообще, как я слышал, были те, кто такие серьезные препараты — скажем, предназначенные для лечения раковых опухолей — тестировал на себе постоянно.
Все, что мы исследовали, чаще всего уже продавалось в аптеках, было в обороте. Просто заводу-производителю по тем или иным причинам требовались дополнительные исследования препарата. Так что никаких экспериментов над нами не ставили.
В унитаз не смывать: что делать с просроченными лекарствами в Москве>>
«Люди выстраивались в очереди на исследования»
Добровольцу могут достаться почти любые лекарства. Порой проверяют гормональные препараты, но для таких исследований берут только женщин. Для других исследований, напротив, брали только мужчин. Если проверяли лекарства, связанные с легкими, то в добровольцы не записывали курящих людей.
Кстати, если говорить о кандидатах, то, когда в моем городе только начинались испытания лекарств (это был 2009–2010 год), их было не особо много, а искали таких людей по знакомствам. Но затем желающих стать добровольцами и заработать становилось все больше: люди выстраивались в очереди.
Добровольцы — это люди, которым обычно не больше 45 лет: старше на исследованиях я никогда не видел, хотя, возможно, у пожилых людей просто какие-то свои группы. Зато студентов-медиков среди добровольцев традиционно много. При подборе кандидатов для исследований обычно сразу указывают и пол, и возраст того, кто нужен.
Сейчас добровольцев для исследований лекарств набирают в специальных группах в соцсетях — и это пользуется большим спросом. Если раньше для заполнения данных и подачи заявки на исследование отводилось полчаса или час, то сейчас, как только в группе появляется информация о новом наборе, через пять, максимум десять минут мест уже нет. Все заполняется просто моментально.
Добровольцев можно понять: ты лежишь двое суток в больнице, смотришь телевизор, ничего особо не делаешь, а потом получаешь за это тысяч 15 рублей.
Для Ярославля, где я живу, это большие деньги: у нас 30 тысяч рублей — это неплохая месячная зарплата. Причем порой платили и больше, скажем, 30–35 тысяч рублей, но это были деньги не за два, а за три–четыре дня нахождения в больнице.
Ну а максимальная сумма, которую, на моей памяти, платили за исследования, — около 50 тысяч рублей.
Правда, и условия там были совсем другие: вначале необходимо было провести в больнице пару дней, а потом приходить еще два–три месяца и сдавать кровь утром и вечером. Так испытываются серьезные препараты с длительной фармакокинетикой — и оплата за это соответствующая.
Как отличить поддельное лекарство и куда пожаловаться>>
«Нарушителей выгоняли без оплаты»
Заниматься испытаниями лекарств мне было абсолютно не страшно, но близким я особо ничего не рассказывал — не видел в этом смысла. Да и что говорить? Я просто пил таблетки, лежал в больнице и получал за это неплохие деньги, при этом от препаратов я не чувствовал себя ни хорошо, ни плохо. К слову, я никогда не слышал никаких страшных историй о том, как у кого-то на исследованиях проявились какие-то серьезные побочные эффекты.
Конечно, могло быть такое, что у молодого человека или девушки при заборе крови немного падало давление, случался легкий обморок. Но нашатырный спирт такого добровольца быстро приводил в чувство.
При этом особо отмечу: такие истории — во-первых, большая редкость. А во-вторых, это следствие индивидуальных особенностей организма, а никак не таблеток или исследований.
Бывало так, что человек по каким-то своим личным причинам проводил в больнице не два дня, а только один — в этом случае он получал половину от той суммы, что прописана в договоре.
Отдельный разговор был с теми, кто нарушал правила: скажем, курил, когда условия исследования это запрещали. Такому человеку могли сделать два-три предупреждения, а потом просто выгоняли без оплаты.
Но такие истории были редкостью: все добровольцы понимали, что правила есть правила, и их надо соблюдать. Тем более, они сдавали кровь раз в полчаса, и о факте курения или употребления алкоголя врачи узнавали при первом же анализе.
Я сам на исследования лекарств не ходил уже давно — они постоянно пересекаются с работой и личными делами. Вновь в добровольцы я бы записался при удобном графике, интересном препарате и, конечно, достойной оплате. Если все эти условия совпадут, я готов даже приходить в больницу рано утром до работы и сдавать кровь пару месяцев подряд. Но пока таких условий нет — и моя карьера добровольца поставлена на паузу.
