Карта конфликта Китая и США
МОСКВА, 16 февраля 2022, Институт РУССТРАТ.
Оценка ситуации.
Оценивать информационные операции правительства КНР против военных союзов с участием США необходимо исключительно с точки зрения логики внутриполитической борьбы в руководстве Китая и КПК. В общих чертах единая информационная политика для внешней аудитории существует, она выражается иерархической системой китайских СМИ и направлена на формирование позитивного имиджа Китая, повышения его привлекательности и прогрессивности. При ближайшем рассмотрении единой информационной политики в Китае нет, она распадается на акценты и разные цели разных групп влияния в китайском руководстве.
Острый внутриэлитный конфликт проамериканских групп (руководство китайского комсомола, ориентированное на проамериканское и антисоветское наследие Мао Цзэдуна и Ден Сяопина) и ориентированных на снижение зависимости от США и переориентацию на Евразию антиамериканских союзников Си Цзиньпина (выходцы и армейских кругов) является самым острым в новейшей истории Китая. Вопрос стоит буквально «кто кого» и должен решиться в ближайшее время.
Информационные внешние операции Китая обслуживают интересы той или иной силы и стараются усилить своих и ослабить противников. Иными словами, за каждой информационной операцией Китая вовне следует искать лоббистские группы и задавать вопрос «кому выгодно?», имя в виду холодную гражданскую войну между глобалистскими (проамериканскими) «комсомольцами» (премьер-министр Китая Ли Кэцян и его группа: первый-вице-премьер и четыре вице-премьера) и суверенными «армейскими» (антиамериканскими) представителями китайской элиты (военное и политическое крыло руководства КПК, ориентированное на Си Цзиньпина)».
В составе семи членов Постоянного Комитета Политбюро ЦК КПК трое являются представителями «комсомольцев»: премьер-министр Ли Кэцян, глава Общественной палаты КНР Ван Ян и вице-премьер Госсовета КНР Хань Чжэн. То есть верхушка Политбюро и Госсовета – это высшая арбитражная комиссия и орган настройки системы сдержек и противовесов в КНР. Баланс сил во власти Китая отражён в распределении мест в этих органах власти.
Союзы с участием США являются союзами, направленными против Си Цзиньпина и его группы во власти. Они объективно работают на руку проамериканским группам влияния в Китае, создавая условия для их возвращения к власти.
Содержание информационных операций Китая за рубежом зависит от того, какой месседж хотя донести до своей целевой аудитории владельцы того или иного информационного ресурса. Так как свободы СМИ в западном понимании в Китае нет, официальные газеты и телеканалы следует понимать как выразителей интересов правящей группы.
Информация, поступающая по линии бизнес-контактов и спецслужб, носит больше скрытых сигналов, отражает больше внутренних противоречий и конфликтов интересов, так как больше отражает соперничество «комсомольцев» с «силовиками».
При этом даже проамериканская группа заинтересована в проникновении в политические структуры Запада, однако стремится она к защите бизнес-интересов групп, чьей кормовой базой является рынок США и их союзников.
Информационные кампании «силовиков» призваны разрушать западную кормовую базу «комсомольцев»: именно этим нужно объяснять жёсткую политику власти КНР против раскрученных с помощью бирж китайских глобальных корпораций в секторе строительства и цифровой торговли. Однако интересы компаний, в различной степени связанных с китайским ВПК, типа Huawei и Xiaomi, защищаются всем ресурсом китайской власти.
Сам приход к власти в Китае Си Цзиньпина стал возможным в значительной степени из-за правления в России Владимира Путина, сумевшего обеспечить около 15% импорта нефти в Китай по суше, из России. До этого вся нефть в Китай шла по морю, что создавало угрозу энергобезопасности Китая и укрепляло внутри страны позиции проамериканской элитной коалиции.
Все проекты «Пояса и пути», предусматривающие евразийский вектор Китая, сухопутные транзитные коридоры, одним из которых является Россия и контролируемое ею политическое пространство, саботируются «комсомольцами», развивающими морской и портовый сектор экономики Китая, сохраняющий его зависимость от США.
Союзы против Китая (а, по сути, против Си Цзиньпина) США начали оформлять при Обаме, который понял перспективу курса Си Цзиньпина и приступил к формированию ТТП – торгового союза, состоящего из США, Японии, Сингапура, Вьетнама и Малайзии, но закрытого для Китая.
США при Трампе вышли из ТПП, но при Байдене захотели вернуться к этой идее, изменив её формат и пойдя ещё дальше: на создание тройственного антикитайского союза AUKUS, сорвав сделку Австралии и Франции по продаже французских подводных лодок. С этих пор любые союзы с участием США носят антикитайский характер и направлены на противодействие группе Си Цзиньпина с конечной целью полного устранения его из власти.
AUKUS – это военный союз США, Великобритании и Австралии. Австралия, как и Канада, являющаяся британским доминионом, к конфликту с Китаем готовилась с 2011 года, потому участие её в новом антикитайском альянсе, нацеленном на консолидацию всех противников Китая в Индо-Тихоокеанском регионе, неудивительно.
Индонезия и Филиппины не решились присоединиться к США против Китая. В Европе к инспирированному США антикитайскому альянсу присоединились Польша, Чехословакия и Литва, остаться в стороне предпочла Венгрия. Германия и Франция от лица ЕС приостановили инвестиционное соглашения с Китаем, но от любой формы конфронтации с ним воздерживаются.
При Байдене США создали ещё один четырёхсторонний антикитайский альянс QUAD, куда входят США, Австралия, Индия и Япония. Альянс пока виртуальный, согласие на его образование было получено в результате дистанционной встречи глав государств, однако представители госдепартамента и Пентагона лично ездили в Японию и Южную Корею, пытаясь добиться их активного участия в альянсе.
Очевидно, что слабыми звеньями антикитайской стратегии альянсов США считают Австралию и Японию, так как включили их аж в два союза: AUKUS и QUAD. Очевидно, в силу тесных экономических связей этих стран с Китаем есть основания полагать, что они будут пассивно относиться к американским антикитайским инициативам.
А в случае войны Китая и США могут оказаться между молотом и наковальней, и потому без жёсткого давления Вашингтона и привязки к нескольким многосторонним союзам постараются остаться в стороне, не позволив США использовать их географический потенциал.
США стремятся вовлечь в конфликт с Китаем как можно больше государств. Агрессия США против Китая осуществляется под лозунгом консолидации союзников для формирования «единого фронта защиты демократии» против «авторитарного Китая», вклинившегося глубоко в экономики «западных демократий». Конфликт с Китаем США оформляют в идеологическую обёртку, пряча под ней свою падающую экономическую конкурентоспособность.
Инициатива конфликта принадлежит США, понявшим, что начинают проигрывать Китаю гонку за глобальное лидерство. При этом без эмоционально раскрашенной идеологической демагогии США провести консолидацию вассалов не в состоянии: корыстная мотивация проигрывающего конкурента делает его претензию к сопернику нелегитимной.
Таким образом, карта конфликта Китая и США выглядит следующим образом:
1. Предмет конфликта: битва за ресурсы.
2. Заказчики конфликта: транснациональные глобалистские финансовые элиты, учредители ФРС и Банка Англии.
3. Участники конфликта: активный (агрессор) – США, пассивный (жертва) – Китай.
4. Провокаторы: Великобритания, Литва, Украина.
5. Союзники:
5.1. Для США: активные – Великобритания, Австралия, Тайвань, пассивные – Таиланд, Индия, Канада, Германия, Франция, Япония, Польша, Чехословакия.
5.2. Для Китая: активные – нет, пассивные – Россия.
6. Сочувствующие:
6.1. Для США: Вьетнам, Южная Корея, Бельгия, Швейцария, Новая Зеландия.
6.2. Для Китая: Иран, Куба, Венесуэла, Никарагуа, Северная Корея.
6. Наблюдатели: ЮАР, Бразилия, Мексика, Аргентина, Чили, страны Скандинавии, Израиль, Италия, Испания, Греция, Португалия, Турция, Азербайджан, арабский мир, Казахстан, Киргизия, Туркмения, Таджикистан, Узбекистан, Афганистан, Пакистан, Монголия, Филиппины, Бруней, Малайзия.
Задачей каждой стороны конфликта является перевод наблюдателей в свои сочувствующие, своих сочувствующих – в союзников, пассивных союзников – в активные, а активных – в участников на своей стороне. При этом необходимо предотвратить переход наблюдателей в сочувствующих противнику, его сочувствующих — в его союзников, его пассивных союзников – в активных, а активных союзников – в участника конфликта на стороне противника.
Анализируя информационные операции правительства КНР, направленные против союзов с участием США, нужно видеть эту структуру интересов и понимать, что оптимальные действия должны осуществляться по этой методике. Насколько эффективна китайская стратегия выигрывания войн без «осады крепостей» и «разбивания союзов противника»?
Постановка проблемы.
Китай почти полвека, с 1964 до 2013 года (приход к власти Си Цзиньпина), являлся союзником США. Переход к соперничеству мыслится Китаем как постепенный процесс, который не следует форсировать самим. Руководство Китая продолжает уклоняться от столкновения с руководством США.
Прежде всего, надо отметить принципиальную разницу в риторике, которую США применяют против Китая и которой Китай отвечает на выпады США. Так как США являются агрессором и инициатором конфликта, они называют Китай в публичном пространстве «тиранией Франкенштейна, которую необходимо низринуть» (Майкл Помпео).
То, что публикуется это в британском топовом СМИ, подчёркивает роль Лондона как основного провокатора. При этом подчёркивалось, что Китай вплетён в экономику, политику и общество Запада намного силнее, чем СССР, и потому бороться с ним намного труднее.
Именно бессилием Запада и его страхом перед Китаем объясняется такая беспрецедентно вызывающая риторика ключевых лиц США в отношении руководства КПК. И именно опасением повредить этой китайской вплетённости в институты Запада объясняется предельная ответная сдержанность публичной китайской дипломатии.
Основной стратегией информационной работы Китая внутри США является использование китайской диаспоры. Она отличается такой закрытостью, что полностью проникнуть туда не может и ФБР со всем своим агентурным и техническим аппаратом. Китайская разведка, судя по отчётам ФБР, использует не только диаспору в США, но и Триады.
В результате китайская агентура в США не выявляется ФБР в полной мере. И там говорят, что не знают, сколько китайских агентов проникло в государственные структуры США. США знают о Китае намного меньше, чем Китай знает о США. И речь идёт не о востоковедении или цивилизационном типе англосаксов, а о закрытых центрах принятия военно-политических решений.
Через работу IT-гигантов типа Huawei Китай собирает большие базы данных о всех странах мира, в том числе о союзниках США по антикитайским коалициям. Именно эта информация используется Китаем в двусторонних контактах, которые китайское руководство предпочитает вести с каждой страной-союзником США в отдельности. Эта тактика отличается высокой эффективностью: отказ от союза с китайскими IT-корпорациями несёт риски утраты технологического лидерства для многих стран ЕС, стремящихся повысить там свою субъектность.
По тому, как распределились силы на карте конфликта видно, что, по сути, внутри НАТО произошёл раскол по вопросу Китая. И остановить расширение этого раскола США могут, только переведя отношения с союзниками и вассалами на грань ультиматумов, открытых угроз и шантажа. Если учесть, что Китай не стремится политически подчинять местные элиты стран, куда он приходит с экспансией, то тактика США в долгосрочной перспективе проигрышна, хотя в краткосрочном промежутке времени она даёт эффект.
Но это эффект ценой углубления конфликта интересов с элитами вассалов в ситуации наличия для них альтернативы. Именно наличие этой альтернативы и стремится подчеркнуть и гарантировать Китай в своих сепаратных контактах с союзниками США.
И именно недопущение этой альтернативы является главной целью США. Так Китай добивается трансформации лагеря союзников США, переводя их в более удалённый статус сторонников, а сторонников – в наблюдателей. Соблазн Китая для элит вассалов США Вашингтон перекрыть не в состоянии, а силовые методы контрпродуктивны, что понял Байден и попробовал быть более гибким в борьбе за союзников.
Психологическую войну Китай понимает как противоборство между оперативными системами. Это сочетание возможностей независимых друг от друга элементов. Так понимается в Китае война систем в XXI веке.
Это сочетание сетецентричных войн в киберпространстве, спецопераций разведок, использование структур оргпреступности против государства-соперника, вербовки агентуры влияния через корпоративный бизнес и контакты с чиновниками и политиками, а также формирование жёсткой, даже исключительной национальной идентичности у китайцев, которым предстоит жить в культурном пространстве Запада. Они убеждены в невозможности ассимиляции в Запад, и потому настроены на возвращение и использования связей и навыков в Китае.
Даже подкупленные США агенты влияния в Китае верят в то, что они чужие на Западе и никогда не будут там своими. Стратегия удержания китайской агентуры спецслужбами СЩА и Великобритании строится на поддержке китайских версий регионального сепаратизма. В нём будируется конфликт между двумя версиями китайской идентичности, национал-коммунистической и национал-буржуазной.
Но сама китайская идентичность является константой. И никогда не поощряется мысль о том, что китайские компрадоры когда-либо могут стать частью европейцами или американцами. Нет, им помогают построить господство в Азии, но под англосаксонским протекторатом. Идеальный Китай с точки зрения США – это много Гонконгов.
Поэтому национальная идея помогает Китаю найти союзников на Тайване среди военного и политического крыла партии Гоминьдан. В Тайване уже давно конфликт Гоминьдана с Демократической прогрессивной партией Тайваня (филиалом демократической партии США) намного острее конфликта с КПК КНР. Особенно позиции сблизились после прихода к власти Си Цзиньпина, представителя так называемого военного крыла.
И Гоминьдан, и группа Си Цзиньпина имеют близкие взгляды на судьбу Китая в будущем веке, и заключить мир им мешает только наличие проамериканских демократов, являющихся частью тайваньского элитного консенсуса и условием физического выживания националистических прокитайских групп в Тайване.
Публичные СМИ Китая используются для выражения политики руководства страны, а не каких-либо групп влияния. Главный редактор издания Global Times Ху Сицзинь в своем Twitter-аккаунте сказал, что если Австралия вмешается в боевые действия на Тайване и высадит там свои войска, то австралийские военные принесут себя в жертву интересам США и нынешней тайваньской власти. Китай непременно нанесёт по ним удар. Global Times – англоязычный ресурс, где информация о позиции китайского руководства рассчитана на западного англоязычного читателя.
Так Китай ответил на выступление министра обороны Австралии Питера Даттона, пообещавшего поддержать военную операцию США на Тайване против Китая. Слова Даттона вызывали критику бывшего премьер-министр Австралии Пол Китинга, сказавшего, что Даттон втягивает Австралию в войну за Тайвань, не имеющий никакого отношения к национальным интересам Австралии.
То есть в странах, где нет китайской диаспоры или она слаба, информационное влияние Китая осуществляется через дипломатию (отношения с Ираном и Пакистаном) и круг установленных для этого официальных СМИ. Лица, причастные к ним, создают резонансные информационные поводы, которые стимулируют раскол в местных элитах, часть которых американофилы, а часть американоскептики. Но это крайние полюса, посередине находятся обычно американооптимисты, индифферентные, а совсем с краю амприканофобы.
Любая информационная политика иностранного государства в другой стране стремится учитывать специфику этих целевых аудиторий, изучая их природу и стремясь повлиять на их размеры и поведение в своих интересах. Несомненно, что спецификой Австралии является наличие большой группы индифферентных в отношении к Китаю.
Если они почувствуют угрозу своим интересам из-за чрезмерной активности американофилов, то превратятся в американоскептиков. Это спровоцирует конфликт в гражданском обществе Австралии, что снизит вероятность поддержки её прямого участия в интервенции на Тайвань.
Однако AUKUS означает накачивание Австралии ядерным подводным флотом и привлечение её к операциям в Индо-Тихоокеанском регионе в составе сил США и Великобритании. Сухопутные силы Австралии к высадке в Тайване привлекаться, видимо, не будут. В такой ситуации информационное влияние Китая на гражданское общество и элиты Австралии будет намного слабее. Учитывая несубъектность Австралии, предотвратить или затормозить её вовлечённость в военно-морскую стратегию США и Великобритании Китай не сможет.
В Австралии Китай ведёт разведработу традиционно, как и все прочие страны, в том числе под прикрытием СМИ. В сентябре 2020 года в Австралии офицеры службы внутренней разведки задержали четырёх китайских журналистов трёх китайских медиа-групп: агентства Синьхуа, телерадиовещательной корпорации China Media Group и новостного агентства China News.
Китайская сторона выразила протесты и выступила с традиционной риторикой о необходимости сохранять отношения, но сам инцидент показал, что информационные операции в Австралии осуществляются Китаем во основном по линии разведки, официальных СМИ и контактов представителей китайского крупного бизнеса с местной властью. Вся эта деятельность находится под контролем британских и американских разведслужб. Резервов на усиление прокитайской пропаганды не имеется.
Экспансия Китая осуществляется не на Запад и не на Север, а на Юг. Это зона проживания многочисленных и могущественных китайских диаспор, господствующих в торговле и бизнесе стран проживания и влияющих на политику местных властей. Это такие страны, как Индонезия, Малайзия, Филиппины, Таиланд, Сингапур, Мали, Бангкок.
Однако не все местные китайцы отождествляют себя с материковым Китаем. Работа с диаспорой для Китая характеризуется тем же, чем отливается любая работа с соотечественниками в эмиграции: отсечение нелояльных, стравливание их между собой с последующим ослаблением и усилением лояльных с их консолидацией и нацеливанием на заданный результат.
Учитывая, что любая диаспора всегда является объектом углублённой работы местной контрразведки, то информационная работа здесь является прерогативой спецслужб. Именно они координируют отношения диаспоры с завербованной агентурой из числа местных чиновников и противостоят усилиям контрразведки по нейтрализации установленных информаторов и агентов.
Япония и Вьетнам – государства, традиционно враждебные к Китаю. В отношении Японии Пекин использует угрозы японскому бизнесу в Китае и риск оказаться между Китаем и США. Вьетнам не раз воевал с Китаем, причём, инициатором войн всегда был Китай. Вся вьетнамская культура построена на утверждении своей самобытности в споре с Китаем.
Влияние на Вьетнам Китай может осуществлять лишь демонстрируя предельное миролюбие, так как Вьетнам жёстко охраняет свой суверенитет. Китай – один из крупнейших торговых партнёров Вьетнама. Любое усиление давления на Японию и Вьетнам приводит к их сближению с США. Задача Китая – демонстрировать отсутствие намерения оказать такое давление. В этом случае Япония и Вьетнам становятся пассивными союзниками США, балансируя на грани саботажа любых обострений.
Китай старается использовать давнюю нелюбовь между Вьетнамом и Японией. Вьетнам был колонией как Китая, так и Японии, поэтому на этом факте играли США, СССР, Великобритания и сам Китай: в коммунистическом периоде Вьетнам и Китай сблизились впервые за всю историю.
Но с крахом коммунизма старая вражда снова вернулась, Вьетнам стал зоной острого соперничества Китая и США. При этом Китай играет на антимаериканизме Вьетнама, США на его антикитаизме. Во Вьетнаме есть проамериканские и прокитайские круги, он остаются социальной базой для информационных операций двух стран.
Выводы.
Спецслужбы США и их аналитические центры занялись изучением того, как Китай Си Цзиньпина осуществляет информационные операции с целью разбить их антикитайские союзы. Это означат следующее:
1. Политическая элита Китая по факту является квазидвухпартийной, где компартия и комсомол количественно равноценны и обладают организационной автономией, вследствие чего проводят разную повестку и формируют конкурирующие кадровые резервы.
Информационные кампании правительства КНР – это область соперничества двух группировок: вестернизированный образ китайцев – это линия «комсомола», а суверенитет, традиции и культурное превосходство над Западом как «сферой варваров» – это линия звена силовиков в руководстве партии, попавших туда не через комсомол.
2. Цель Си Цзиньпина – разрушение того, что принято называть «китайско-американскими связями», так как это кормовая база для компрадоров и канал внешнего управления суверенитетом Китая.
3. Группа Си Цзиньпина стала выгодополучателем от достигнутого прежде статуса Китая как союзника США, но использует этот статус для достижения победы над США и коллективным Западом путём захвата контроля над зоной тайваньского пролива, через который идёт весь товаропоток из Азии на Запад.
4. Все антикитайские союзы с американским участием формируются исключительно ради недопущения присоединения Тайваня к материковому Китаю, что обнуляет статус США как глобальной сверхдержавы и передаёт этот статус Китаю.
5. Информационные операции Китая против военных союзов с участием США имеют целью обращение к элитам стран-союзников США с предупреждением о том, что цена такого союза будет для их государств неприемлемой, победа невозможной, а ущерб сверхкритичным.
6. Медийные кампании Китая среди союзников США локализуются глобальными американскими СМИ, а контакты с целевыми аудиториями выглядят как операции спецслужб. Потому главными каналами пропаганды остаются китайское телевидение, англоязычные СМИ, дипломатические круги и связи китайских диаспор. Китай часто использует хакерские атаки на серверы своих противников, что является ещё одной особенностью его информационной стратегии.
7. Самым проблемным для США сектором точечного китайского влияния остаётся сфера бизнес-контактов китайских компаний. Сам проект «Пояс и путь» является одной мощной информационной кампанией, разбитой на субкампании и обладающие потенциалом соблазна для местных элит.
8. Военные союзы США со странами, находящимися в зоне действия проекта «Пояс и путь». Англосаксонское ядро этих стран сохраняет подчинённость США, но периферия (страны Центральной Азии и Дальнего Востока) находится в условной лояльности.
9. Китай сумел адаптироваться к «зелёной повестке» США, и под её флагом группа Си Цзиньпина начала разгром экономической базы своих противников внутри Китая.
10. Элиты США расколоты по опросу приоритетов: разгромить сначала Россию или Китай. Это препятствует концентрации американских ресурсов на любом из этих направлений и дестабилизирует внутриполитический процесс в США.
(@russtrat)
