Грезить об османизме — это пустые мечты и опасная идеология

МОСКВА, 24 августа 2021, Институт РУССТРАТ.

Яшар Якыш – известный политический деятель Турции. Занимал должность посла Турецкой Республики в Сирии, Египте, Саудовской Аравии. В 2002-2003 годах занимал должность министра иностранных дел Турции. Завершил свою карьеру в должности постоянного представителя Турции при ООН в Вене. После выхода на пенсию стал одним из учредителей ныне правящей турецкой Партии справедливости и развития (ПСР). Два раза переизбирался депутатом парламента Турции.

– Уважаемый г-н бывший министр, могли бы Вы рассказать о том образе Турции, который сейчас доминирует во властных элитах страны? Это военная супердержава, или, действительно, имперский центр тюркских народов Средней Азии или что-то другое?

– В результате референдума, проведенного 24 июня 2017 года, Турция вышла из парламентского правления и перешла к президентской системе. С 2002 года, когда к власти пришла Партия справедливости и развития (ПСР), Турция предприняла очень важные шаги в направлении демократизации и присоединения к Европейскому Союзу.

Однако очень важное правило социальных наук гласит: «Всякая власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно». Это называется «отравлением силой». В результате тенденции, которая началась в 2008 году и усилилась после всеобщих выборов 2011 года, в Турции произошел значительный спад в области основных прав и свобод. И этот спад продолжается до сих пор. Судебная власть политизировалась, наблюдается рост коррупции.

Были допущены серьезные ошибки во внешней политике. У Турции не было никаких причин участвовать в сирийской войне. Если бы Турция хотела помочь облегчить страдания сирийского народа, она могла бы сделать это, сотрудничая с международным сообществом в создании «безопасной зоны» на сирийской земле, которая защитила бы тех, кто бежит от режима.

Эта безопасная зона должна была быть создана по решению Совета Безопасности ООН. Регион должны были защищать миротворцы из соседних стран и стран, не являющихся сверхдержавами. Если бы эта безопасная зона была создана недалеко от турецкой границы, сирийцев, нуждающихся в срочной медицинской помощи, можно было бы отправлять в Турцию для лечения. И возвращать на родину, в безопасную зону, по окончании лечения. Если бы это было сделано, Турции не пришлось бы нести огромное финансовое бремя, вызванное сирийскими беженцами.

20 ноября 2015 года Турция сбила российский военный самолет в сирийском воздушном пространстве. Самолет нарушил турецкое воздушное пространство в течение 17 секунд, но направление его полета не было в сторону военного или промышленного объекта в Турции. И он был сбит в то время, когда разворачивался я в сторону сирийской территории, находясь параллельно к границе.

Тогдашний премьер-министр Ахмет Давутоглу заявил, что эти действия не были ошибкой, они были выполнены законно, и если ситуация повторится снова, они вновь собьют объект. После того как Россия продемонстрировала резкую реакцию, президент Эрдоган извинился перед Россией в письменной форме и занял позицию деэскалации, заявив: «Если бы мы знали, что это российский самолет, мы бы действовали иначе». Сбивать российский самолет в тех условиях было ошибкой. Те действия нужно оценивать должно быть зарегистрировано как ложное усмотрение.

Политика Турции в отношении Египта, Ливии и Израиля также полна ошибок. В результате этих ошибок Турция оказалась в одиночестве в своем регионе и в международном сообществе. На этом фоне Турции сложно выступать в качестве военной сверхдержавы. Конечно, было бы правильно развивать культурные и экономические отношения со странами Центральной Азии, но вряд ли Турция может быть центром притяжения для этих стран.

– Насколько геополитические амбиции Эрдогана соответствуют финансово-экономических возможностям Турции?

– Экономика Турции находится в постоянном упадке с 2008 года. В то время как стоимость турецкой валюты по отношению к доллару в 2008 году составляла 1,40 турецкой лиры, сегодня (16 августа 2021 года) она выросла до 8,60. Это говорит о 600-процентной потере стоимости турецкой валюты.

В 2008 году Турция была семнадцатой по величине экономикой мира и стремилась войти в десятку крупнейших экономик к 2023 году. Однако сегодня она опустилась на двадцатую строчку и, возможно, опустится ниже до двадцать первой позиции. В таком положении вещей для Турции нереально преследовать геополитические амбиции.

– На ваш взгляд, насколько верна точка зрения, что Эрдоган ведет свой собственный геополитический проект, не связанный с интересами США, Британии или неких глобалистских элит?

– Для каждой страны естественно заботиться о своих геополитических интересах и пытаться продвигать их дальше. Однако неправильная внешняя политика в один прекрасный момент начинает вредить самому. У президента Эрдогана благодаря его личной дружбе были тесные, но нестабильные отношения с экс-президентом США Дональдом Трампом.

При президенте Джо Байдене вопросы, которые игнорировались при Трампе, скорее всего, постепенно начнут давать о себе знать. Пока на повестке дня стоит вопрос обеспечения безопасности Кабульского аэропорта со стороны Турции, проблемные вопросы между Анкарой и Вашингтоном оставлены на потом. Но рано или поздно эти вопросы всплывут на поверхность.

Например, не было никаких позитивных изменений в проблемах, связанных с поставками США оружия и боеприпасов курдам на севере Сирии. Закупка Турцией системы ПВО российского производства С-400 остается нерешенной проблемой. Тот факт, что Турция была выведена из проекта истребителя пятого поколения F-35, представляет собой проблемы во многих аспектах, как коммерческих, юридические, оборонные и противоречат союзническим отношениям внутри НАТО.

Антитурецкая позиция Байдена в вопросе событий 1915 года [Геноцид армян – ред.], похоже, не решится в ближайшее время. Судебный процесс в отношении государственного банка Турции Halk Bank, который нарушил экономические санкции, наложенные на Иран со стороны США, продолжается Америки.

До сих пор не было достигнуто никакого прогресса в попытках Анкары добиться депортации Фетуллаха Гюлена в Турцию. Анкара заявляет, что она отправила 84 папки с юридическими обоснованиями своего требования. Однако власти США говорят, что они не смогли найти в этих документах никаких доказательств для экстрадиции Гюлена в Турцию. Турецко-американские отношения имеют множество аналогичных проблем, и, в обозримом будущем, эти отношения не подают надежды на восстановление.

В отношениях с Англией совсем другой формат. Великобритания неявно использует свою близость с Турцией для создания ситуации в пользу НАТО на Черном море, используя вопросы Украины и Крыма.

– Каков ресурс этого проекта? Для примера, у Сталина было свое геополитическое и историческое видение роли Советского Союза. Но пришел другой преемник, и эта великая судьба закончила свое существование. Есть ли у Эрдогана не просто один великий Юрий Гагарин, а свой «отряд космонавтов», которые бы продолжили его дело? А если нет, то зачем это все вообще?

– Когда Эрдоган основал Партию справедливости и развития (ПСР), он представил свою действия как кадровое движение. Но по мере того, как партия окрепла и утвердилась, Эрдоган отказался от своих соратников, которые не были полностью с ним согласны. Кто-то из соратников сам отказался от Эрдогана. В результате ПСР превратилась в партию с людьми, которые слепо лояльны Эрдогану. Это одна из самых важных проблем слабого менеджмента в Турции на данный момент.

– В среде экспертов высказывается мнение, что за многими процессами в мире, на самом деле, стоит не американская, а британская элита. Именно она через закрытые клубы формирует мнение мировой элиты. Какова Ваша точка зрения по этому вопросу?

– Англия продолжает влиять на баланс сил в мире со своими устоявшимися институтами. Период, когда ее называли «империей, над которой никогда не заходит солнце», конечно, ушел в прошлое.

Тем не менее, по сравнению с размером своей экономики и населением, Англия по-прежнему сохраняет свои позиции в качестве страны, которая оказывает значительное влияние в мире и осуществляет это в менее конфронтационном стиле. Это следует рассматривать как достижение британской дипломатии.

– Примут ли Турцию в Евросоюз?

– Вступление Турции в Европейский Союз в обозримом будущем маловероятно. Кажется, что нет искренней воли в этом направлении ни со стороны Турции, ни со стороны ЕС.

По этой причине Турция может использовать процесс присоединения как инструмент для наведения порядка внутри страны, вместо проектирования присоединения к ЕС в будущем.

Таким образом, Турция может сделать все возможное, чтобы стать страной, где основные права и свободы используются более широкими массами, демократия сильнее, а рыночная экономика становится более прозрачной. Если Анкара это сделает, то вопрос о том, присоединится ли Турция к ЕС или нет, перестанет быть актуальным. Тогда отношения Турции с ЕС станут похожими на отношения Швейцарии и Норвегии с Европейским Союзом.

– Должен ли, на Ваш взгляд, подпадать канал «Стамбул» под действие конвенции Монтре?

– Конвенция Монтрё ставит своей целью поддержание баланса сил в Черном море в пользу прибрежных стран. По сути, конвенция ограничивала время, в течение которого военные корабли стран, не имеющих побережья Черного моря, могут оставаться в этом море. До 21 дня. Тоннаж военных кораблей, которые прибрежные страны могут держать в Черном море тоже ограничен.

Если рассматривать вопрос с этой точки зрения, не важно каким образом нечерноморская держава ввела свои военные корабли в Черное море. Через пролив Босфор или через канал Стамбул. Важно то, сможет ли в Черном море находиться военный корабль третьих стран. Неважно, каким путем вы туда доберетесь. По этой причине «Стамбульский канал» не влияет на баланс сил в Черном море, который составляет суть соглашения Монтрё.

Более того, Конвенция Монтрё охватывает не только пролив Босфор, но также Мраморное море и пролив Дарданеллы. Таким образом, ограничение для иностранных судов начинается с момента их прибытия к Дарданеллам, еще до того, как они достигнут Стамбула.

– Какими, на Ваш взгляд, должны быть турецко-китайские отношения?

– Вопрос уйгуров является острым вопросом между Турцией и Китаем. Известно, что есть часть уйгуров, прибегающих к насилию по религиозным мотивам. Известно также, что у Китая в отношениях к этому этническому меньшинству есть крайности.

В этом случае наиболее разумным вариантом является следующий: Турция и Китай должны провести консультации между собой и согласовать рамки, которые позволят этому этническому меньшинству свободно осуществлять свои религиозные и культурные права.

Турция не должна разжигать националистические настроения уйгуров в районе Синьцзян. Китай в свою очередь должен помочь уйгурам сохранить и развить свою культурную самобытность.

– Какими, на Ваш взгляд, должны быть российско-турецкие отношения?

– После распада Советского Союза Турция и Россия разработали модель творческого сотрудничества. Краткое изложение этой модели сотрудничества выглядит следующим образом: две страны разделили свои отношения на секции.

Таким образом, вопросы, которые идут не так, как надо в одной секции, не должны отрицательно сказываться на хороших отношениях в другой секции, где эти отношения хорошо развиваются. Эта модель до сих пор осуществляется достаточно успешно. Нет причин от нее отказываться.

– Какой Вы видите роль, миссию и задачи Турции в среднесрочной (10-15 лет) перспективе?

– Турция – государство среднего размера, имеющее стратегическое расположение в регионе Ближнего Востока. С 1946 года Анкара пытается внедрить многопартийную демократию, несмотря на ее многочисленные недостатки. Помимо снижения уровня демократии и основных прав со стороны Партии справедливости и развития (партии Эрдогана) с 2011 года, этот демократический опыт воспринимается турецкими избирателями как достижение.

Время от времени появляются руководители высшего звена, которые с энтузиазмом относятся к таким концепциям, как «неоосманизм». Однако это следует рассматривать как стремления и крайние мысли ограниченного числа людей, которые можно наблюдать в любом обществе.

Подобно тому, как трудно вернуть царскую Россию или Советский Союз, грезить об османизме — это пустые мечты и опасная идеология. В среднесрочной перспективе Турция продолжит оставаться государством среднего размера в регионе Ближнего Востока.

Институт международных политических и экономических стратегий Русстрат

(@russtrat)